Система игры Шарля Гюттинга — обсуждение
Рецензии на книгу « Утешительная партия игры в петанк » Анна Гавальда
Я очень долго мучила эту книгу. Возможно, потому что она про мужчину в возрасте и про его жизнь: этакий взгляд из точки «не так далеко от старости и от смерти» на свое прошлое. И мне это пока не знакомо, потому что на жизнь я смотрю из точки «совсем юна и живу мечтаниями о светлом будущем».
Смешно, но эта книга напомнила мне о том, что живут люди либо прошлым, либо будущим, но почему-то никогда настоящим. Молодые думают о том, кем они станут, когда закончат универ, за кого выйдут замуж или на ком женятся, какими будут их дети. Люди уже за 40 начинают задумываться о том, что можно было бы поменять в своем прошлом, правильно ли он сделал, когда поступил так и та женщина, с которой он живет — это точно она, та самая? Именно об этом думает главный герой Шарль Баланда, преуспевающий архитектор.
А еще он вспоминает свое детство и первую женщину, в которую влюбился еще мальчиком. Эта женщина подарила ему уверенность в себе, помогла ему понять, каков его путь, а он ее предал. И он не думал о том поступке, который совершил с ней, как о предательстве. Он думал, что так оно и должно быть. Предателем себя он почувствовал, когда получил письмо, в котором. (случилось страшное, знающие поймут, не знающие захотят — прочитают).
И тогда он попытался все исправить. Исправить все прожитое, потому что, черт побери, никогда не поздно начинать жизнь сначала! И можно заново влюбиться, и найти семью, и освоить новую профессию, и понять, для чего вообще ты в этом мире, даже когда тебе 46 и твоя жизнь скудна, скучна и — взглядом стороннего наблюдателя идеальна, но на самом деле, — ужасна.
Простая истина — всегда можно начать жизнь заново. И всё в твоих руках, человек.
P.s. никогда не забуду Нуну. Пожалуй, этот герой — самый живой и настоящий из всей книги. Потрясающий персонаж. И, признаюсь, я несколько раз плакала из-за него.
P.p.s. пожалуй, я вернусь к этой книге, когда мне будет за 40 и моя жизнь будет казаться мне никчемной и прожитой зря.
*в рецензии содержатся незначительные спойлеры*
«В петанке есть первая партия, вторая, решающая, реванш и утешительная. Это игра просто так. Без ставок, без соревнования, без проигравших. Ради удовольствия. «
Написанный в 2008 году, роман ставит во главу стола успешного архитектора Шарля средних лет, летающего между конференциями в Америке, стройками в России и любимой (или уже нет?) женщиной во Франции, затягивая с каждым днем все более тугой узел на собственной шее. Пока однажды одно короткое письмо не заставляет его остановиться и погрузиться в тяжелую, гнетущую и болезненную пучину воспоминаний. Когда-то он был счастлив, свободен, беспечен и влюблен. Когда-то его окружали sparky люди, которые теперь либо стали врагами, либо. умерли. Распутывая клубок прошлых жизней, Шарль попадает в жизнь новую, где совсем другие люди, но такие же sparky.
Сюжет набирает обороты где-то к середине, однако неповторимый авторский стиль захватывает с первых строк. Мысль, ощущение, диалог — все это такое французское, тонкое, изящное. Все действующие лица — живые, настоящие, нет плохих и хороших, у всех свои слабые и сильные стороны. Бродяга становится лучшей нянькой на свете, холодная и бессердечная женщина рыдает в парикмахерской, тонущая в собственном максимализме девчонка пишет смс с признанием в любви тому, кто так хотел бы быть ее отцом, а бывший наркоман, спрятавший прошлое под фасадом пригородного брака, виртуозно импровизирует на трубе на похоронах собаки. Это жизнь.
Книга-настроение, книга-атмосфера. Учебник по архитектуре, музыке, педагогике и деталям. История о том, как можно собрать разбившуюся жизнь по кусочкам и обрести счастье.
«Живот женщины, это самое таинственное, что есть в мире, самое волнующее, самое красивое, даже самое сексуальное. Спрячь его. И береги. Я тебе не мораль читаю и не о приличиях говорю. Я о любви. Куча пацанов будут мысленно измерять твою задницу и угадывать форму груди, и это честная игра, но живот — прибереги его для того, кого полюбишь».
Черные метки игровой индустрии. Игровые рейтинги
Когда старый разбойник из «Острова сокровищ» получил от бывших коллег по пиратскому бизнесу кусочек бумаги, измазанный сажей (черную метку), он догадался, что приятели чем-то недовольны и собираются его немножко зарезать. Прошло двести лет со времен драмы в таверне «Адмирал Бенбоу», многое позабылось, но черные метки снова в моде. Только теперь они не всегда черные и имеют четкую систему градаций. Раздают их респектабельные рейтинговые организации. Именно эти организации определяют, какую игру казнить, а какую помиловать.
Причем на чашу весов в последнее время пытаются давить все кому не лень. Ретивые политики, женские организации и добровольные общества защиты детей от всего на свете целенаправленно склоняют ее в сторону «казнить». Игровые компании вынуждены бороться за то, чтобы на коробочку поставили «правильный» рейтинг. Иначе плакали вложенные средства и мечты о хороших продажах.
Игроков же вообще никто не спрашивает, хотя вроде бы именно об их здоровье так беспокоятся поборники нравственности. Что же обозначают черные метки рейтинговых организаций? Кто определяет, кому какую игру можно продавать, а кому нет?
История вопроса
В 80-е и на рубеже 90-х гг. игры распространялись безо всяких ограничений. Рынок был еще маленьким, и чтобы обеспечить продажи, магазины торговали всем без разбора. Боролись за каждого потенциального покупателя — либо ты предлагаешь игроку все, что он пожелает, либо даешь последний гудок и вылетаешь со своим бизнесом в трубу.
GTA: San Andreas получила от PEGI рейтинг 18+ с пометками Violence и Bad Language.
Никакой системы ограничения доступа к играм по возрасту просто не существовало. Лишь самые предусмотрительные разработчики писали на коробочках (тогда еще к дискетам) предупреждения о сценах насилия. Осторожные продавцы тоже начали ставить на боксы с подобными играми класса соответствующие лейблы, чтобы избежать судебных разборок с родителями.
В СССР (тогда еще) таких вопросов не возникало. Маленькая тусовка компьютерщиков не вызывала у властей никакого интереса. Официально игры в страну практически не завозились. А то, что удавалось достать, немедленно тиражировалось самими фанатами. В тематические сборники могли попасть любые игры: и кровавое садо-мазо, и беспощадное порно. Хотя какое там порно, когда весь генитальный спектр изображался пятью пикселями?
Лишь после развала Союза отечественные геймеры смогли вкусить запретных плодов мирового игропрома в полной мере. Игры потекли в Россию могучим потоком. На Горбушке и Митинском радиорынке («Митьке») развернулись целые палаточные городки, торгующие компьютерными развлечениями. Пираты подсуетились и ради удобства изобрели некое подобие рейтинга, чтобы не путаться самим и не отвечать на глупые вопросы покупателей. По крайней мере, теперь можно было отличить детские игры от «клубничных» пассажей для особо озабоченных.
DOOM 3 (рейтинг Mature) по версии ESRB содержит элементы Blood and Gore и Intense Violence. По PEGI — 18+, Violence.
На Западе же и особенно в США к этому моменту вопрос содержания компьютерных развлечений вышел на государственный уровень. Рынок разросся, и вопреки законам капитализма у многих общественных деятелей появилось желание его отрегулировать. Для начала сразу в нескольких штатах США (раньше всего в Калифорнии, Колорадо и Мичигане) был принят закон, который обязывал производителей описывать на обложках содержание и характер игры. Если в ней голые дяди рубят на мелкие части голых теть, кишками украшают новогодние елки и водят вокруг них веселые хороводы, то покупатель должен узнавать об этом из описания, а не из восторженного рассказа своего ребенка. Нарушение грозило издателю крупным штрафом. Под карающий меч правосудия могли попасть и магазины. При этом никого не интересовало, видел продавец игру или нет. Торгуешь неправильными играми — вот и получи по «заслугам»!
Очень скоро издателей вынудили подходить к содержанию их игр максимально трепетно и отслеживать, что именно делают разработчики. Вольница кончилась. Продать игру с высоким уровнем насилия в США и некоторых странах Западной Европы становилось все труднее. Сложность была в том, что никаких общепринятых нормативов не существовало, каждое отдельно взятое государство или даже отдельный штат предъявляли свои требования. Игры, которые попали под раздачу и были разрешены к продаже только в специализированных магазинах, помечались особым образом. Где-то ставили восклицательные знаки (например, во многих городах Калифорнии и Нью-Йорке), где-то лепили красные кружочки с крестами (в Берлине), иногда просто печатали цифры 18+ (во Франции и Италии).
На фоне нарастающего безумия разработчики стушевались и перестали радовать игроков гекалитрами пролитой крови. Сцены массового совокупления кроликов и прочие веселые моменты тоже вырезали — от греха подальше. В ответ появились отдельные вольнодумцы, которые, наоборот, строили свои игры исключительно из всего запрещенного, чтобы выделиться из общей массы. Оказаться на гребне волны, даже если твой серф из пенопласта, дорогого стоит.
| Рейтинги ESRB | |||
|